А грозы тут сильные,
Без вопросов на стиле я,
Есть угрозы насилием
И угрозы скусили ли.
В мусоровозе в Бастилию,
Чтоб слепили из Васи Василия, простофиля бля.
А наши имена: Лёха, Добырыня, Илья.
Угадай фамилии...

Чист, ухожен, не ложка дегтя, чём чудо в ложке.
Пусть нос заложен, чем стану заложник,
Если быть сапожником, то аху*нным сапожником.
А я принял на веру,
Что тёмные силы одеты в тёмно-серое.
И послать твои души на тот свет бля
Повоспитанней, чем послать её к херу.
И если их дело — шить дела,
То мама меня не для этого тут родила.
И если цель — мы цель досягаем, ма,
Но если не виновны, мы нафиг им, ма?
Я причин сомневаться не вижу
В том, что разъе*ать мне бошки ни*уя не лишнее.
И ввиду моей мелкой комплекции
На мое мертвое тело мелка уйдет поменьше, бл*ть.
А сосед сменить режим решил
На спортивные пробежки, брусья и жим.
А я чист, ухожен,
Сменил свой режим на костюм построже.

А грозы тут сильные,
Без вопросов на стиле я,
Есть угрозы насилием
И угрозы скусили ли.
В мусоровозе в Бастилию,
Чтоб слепили из Васи Василия, простофиля бля.
А наши имена: Лёха, Добырыня, Илья.
Угадай фамилии...

Из хаты в хату, от брата к брату.
Голова для травмата — вата,
Ума нема или ума палата.
Не Колыма, но далековато.
И в то, что мы не виноваты,
Мы убедили только адвоката.
В салоне кровь, в багаже лопата
320-ый лупатый.
Мам, загадай, чтоб я выстоял.
Мам, нагадай мне амнистию.
Этот CD снова для тех кто сидит,
Мама, меня роди с куполами на груди.
Мы на вид не ликвидны видно
И мне быть женихом, но не быть завидным.
И мне открыты двери в те заведения,
Что для людей с плохим поведением.
Надя купила питательный крем для кожи
И только крем питает Надежду похоже.
Стиралка сменила режим на отжим,
Я свой режим на режим построже.

А грозы тут сильные,
Без вопросов на стиле я,
Есть угрозы насилием
И угрозы скусили ли.
В мусоровозе в Бастилию,
Чтоб слепили из Васи Василия, простофиля бля.
А наши имена: Лёха, Добырыня, Илья.
Угадай фамилии...

В отделении родильном, как в отделении полиции.
Нас повязали насильно и никто не шевелится.
В отделении родильном, как в отделении полиции
Нас повязали насильно и никто не шевелится.

И никто не шевелится, и никто не шевелится,
И никто не шевелится, улыбаем лица,
Улыбаем лица, улыбаем лица,
Улыбаем лица и никто не шевелится